— И все-таки кое-какие средства у вас есть, мисс Блеклок, и ими завладеют ваши племянник с племянницей.

— Стало быть, Патрик с Джулией замыслили меня убить? Просто не верится. Да они не так уж и нуждаются.

— Вы точно знаете?

— Нет. Только с их слов… Но я решительно отказываюсь их подозревать. Может, когда-нибудь и появится смысл убивать меня, не только не сейчас.

— Что вы имеете в виду, мисс Блеклок? — ухватился за ее слова инспектор.

— То, что когда-нибудь, возможно и весьма скоро, я стану очень богатой. Двадцать с лишним лет назад я была секретаршей и близким другом Рэнделла Гедлера.

Креддок заинтересовался. Рэнделл Гедлер был одним из крупнейших магнатов в финансовом мире. Его дерзкие спекуляции и довольно театральная известность сделали его человеком, которого нелегко забыть. Он умер, если Креддока не подводила память, в 1937 или 1938 году.

— Вы, вероятно, слышали о нем? — сказала мисс Блеклок.

— О да. Он ведь был миллионером?

— Даже мультимиллионером, хотя его финансы не были стабильны. Он всегда вкладывал большую часть денег в какое-нибудь рискованное предприятие. За последние двенадцать лет у кого-кого, а у меня была прекрасная причина убить миссис Гедлер.

— Простите, а миссис Гедлер негодовала на мужа, что он так распорядился капиталом?

— Не нужно стараться быть таким учтивым. Вы ведь хотите узнать, была ли я любовницей Рэнделла Гедлера, не так ли? Нет, не была. И вряд ли Рэнделл когда-либо вздыхал по мне. Он любил Белль, свою жену, и продолжал любить до самой смерти. Думаю, его шаг объясняется благодарностью. Видите ли, инспектор, давным-давно, когда Рэнделл еще не твердо держался на ногах в деловом мире, он вдруг очутился на грани банкротства. Речь шла всего о нескольких тысячах. Он сделал важный ход, очень рискованный и дерзкий, как и все его планы, но у него не хватало денег, чтобы довести операцию до конца. Я выручила его. У меня было немного своих денег. Я верила в Рэнделла. И отдала ему все до последнего пенса И план удался. Через неделю Рэнделл стал баснословно богат.

После этого он обращался со мной как с младшим партнером. Какие чудесные времена были! — вздохнула она… — А потом умер отец, моя сестра осталась беспомощной калекой. Мне пришлось все бросить и ухаживать за ней. Рэнделл через пару лет тоже умер. За время нашего сотрудничества я скопила вполне приличное состояние и не ожидала, что он мне оставит что-нибудь, но я была до глубины души тронута и очень горда, да, горда, когда выяснилось, что, если Белль умрет раньше меня (а она из тех хрупких созданий, о которых говорят, что они не жильцы), я буду единственной наследницей. Думаю, бедняга действительно не знал, кому завещать наследство. Белль милая, она пришла в восторг. Она действительно прекрасная женщина. Живет в Шотландии. Я не виделась с ней много лет, мы только посылаем друг другу открытки на рождество. Перед началом войны мы с сестрой поехали в санаторий в Швейцарию. Там сестра и умерла от туберкулеза… Я вернулась в Англию только год назад.

— Значит, вы можете разбогатеть. А как скоро?

— От сиделки, ухаживающей за Белль, я знаю, что Белль быстро угасает. Это может случиться… через несколько недель. — Она печально добавила: — Но теперь деньги не имеют для меня такой цены. Запросы у меня маленькие, мне вполне хватает того, что у меня есть. Раньше я бы с удовольствием тряхнула стариной и поиграла на бирже, но теперь… Итак, вы понимаете, инспектор, что, замысли Патрик с Джулией меня убить из-за денег, с их стороны было бы безумием не подождать несколько недель.

— Так-то оно так, мисс Блеклок, но что будет, если вы умрете раньше миссис Гедлер? К кому тогда перейдет наследство?

— К законному потомству, или как там у вас называется, к детям Сони, единственной сестры Рэнделла. Рэнделл с ней рассорился. Она вышла замуж за человека, которого он считал мошенником.

— А он действительно был мошенником?

— Отпетым. Но, очевидно, женщины находили его привлекательным. Он был то ли грек, то ли румын… Как же его звали?.. А, Стэмфордис, Дмитрий Стэмфордис.

— Когда она вышла за него замуж, Рэнделл исключил ее из завещания?

— О нет! Соия сама была очень богата Рэнделл уже успел поместить на ее имя крупную сумму денег так, чтобы муж де мог до них добраться. Но, наверно, юристы уговаривали его указать наследника на случай, если Белль меня переживет, и он после долгих колебаний назвал Сониных детей.

— Значит, от этого брака были дети?

— Да. Пип и Эмма. — Она рассмеялась. — Конечно, звучит очень смешно. Все, что я о них знаю, — это что Сомя однажды написала Белль после свадьбы, прося передать Рэнделлу, что очень счастлива, что у нее недавно родились близнецы и она назвала их Пипом и Эммой. Насколько я в курсе, больше писем не было. Но, конечно, Белль сможет рассказать вам больше.

— Вы ошибались, мисс Блеклок, когда говорили, что ни у кого нет оснований желать вашей смерти. По крайней мере, два человека в этом жизненно заинтересованы. Сколько лет сейчас братцу и сестрице?

— Думаю, лет двадцать пять—двадцать шесть. — Лицо ее посерьезнело. — Но вы же не думаете, что…

— Я думаю, кто-то стрелял в вас, пытаясь убить. Думаю, этот человек или люди могут повторить свою попытку. Мне бы хотелось, чтобы вы вели себя очень осторожно, мисс Блеклок, постарайтесь.

Филлипа Хаймес разогнула спину и откинула прядь волос со вспотевшего лба. Она пропалывала цветочный бордюр.

— Я вас, слушаю, инспектор.

— Сегодня утром мне было сделано одно заявление. Оно касается вас.

Филлипа приподняла брови.

— Миссис Хаймес, вы утверждаете, что Руди Шерц вам незнаком?

— Да.

— И впервые вы увидели его уже мертвым? Так ли это?

— Разумеется. Я никогда его раньше не видела.

— А мне сказали, что у вас был разговор с Руди Шерцем в оранжерее Литтл Педдокса. Он спросил, где ему спрятаться, а вы ответили, что покажете место, и назвали время: четверть седьмого. Как раз в четверть седьмого Рули Шерц должен был добраться от автобусной остановки до усадьбы в день налета.

На мгновение воцарилось молчание. Потом Филлипа презрительно хохотнула.

— Я догадываюсь, кто вам сказал. Очень неуклюжая ложь. По каким-то причинам Мици ненавидит меня больше, чем остальных.

— Значит, вы отрицаете?

— Конечно. Я ни разу в жизни не встречала Руди Шерца, да меня и дома не было в то утро. Я была здесь, на работе.

— В какое утро?

Секундная заминка.

— Каждое утро. Я прихожу сюда каждое утро И не ухожу до часу дня. — Она презрительно добавила: — Не стоит слушать Мици. Она все время лжет.

МИСС МАРПЛ ПРИХОДИТ К ЧАЮ

Если Летиция Блеклок и была немного рассеянной, когда миссис Хармон вместе со своей гостьей пришли к чаю, то мисс Марпл, та самая гостья, вряд ли это заметила, поскольку видела хозяйку дома в первый раз. Мисс Марпл оказалась одной из тех пожилых дам, которые обожают истории про грабителей.

— Они куда угодно могут проникнуть, моя дорогая, — уверяла она хозяйку. — Столько появилось новых американских способов! Но я придерживаюсь старых обычаев. Крючок и глазок. Они могут взломать замок и вытащить засов, но перед медным крючком и глазком они бессильны. Вы когда-нибудь пробовали?

— Боюсь, мы плохо разбираемся в замках и засовах, — Содро сказала мисс Блеклок. — У нас нечем поживиться.

— Наверно, налет был очень страшный? — спросила мисс Марпл.

— Я чуть не умерла. — сказала Банч.

— Да, мы поволновались, — призналась мисс Блеклок.

— Это прямо провидение, что он споткнулся и застрелился. Грабители пошли теперь такие жестокие! А как он пробрался в дом?

— Боюсь, мы плохо запираем двери.

— О, Летти! — воскликнула мисс Баннер. — Я забыла тебе сказать, что инспектор сегодня утром вел себя странно. Он настоял, чтобы открыли вторую дверь, ну ту, что никогда не открывают. Он выспросил все про ключ и сказал, что дверь недавно смазали. Но я не могу понять зачем, ведь…