— Как интересно, что вы с мисс Блеклок вместе учились в школе. Вот уж действительно старая дружба.

— Правда, — вздохнула мисс Баннер. — Мало кто так верен своим друзьям, как дорогая мисс Блеклок. О боже, как давно все было! Такая хорошенькая девушка, она так любила жить. Как все это грустно!

Мисс Марпл вздохнула и покачала головой, хотя абсолютно не понимала, что же здесь грустного.

— Жизнь тяжела, — пробормотала она.

— И бремя печалей на сердце легло, — прошептала мисс Баннер, и глаза ее затуманились от слез. — Я всегда вспоминаю это стихотворение. Истинное терпение, истинное смирение. Такое мужество и стойкость должны быть вознаграждены. Мисс Блеклок достойна величайшего счастья.

— Деньги, — сказала мисс Марпл, — могут существенно облегчить жизнь.

Она со спокойным сердцем позволила себе отпустить это замечание, поскольку считала, что мисс Баннер намекает на изобилие в доме мисс Блеклок в ближайшем будущем. Однако мисс Баннер вдруг резко настроилась совсем на другой лад.

— Деньги! — с горечью воскликнула она. — Знаете, я думаю, что по-настоящему понять, что значат деньги, а скорее даже их отсутствие, можно только на собственном опыте.

Мисс Марпл сочувственно закивала. Мисс Баннер продолжала:

— Я часто слышала, что люди говорят: «Я предпочел бы вообще не обедать, чем обедать без цветов на столе». Но как часто эти люди сидели без обеда? Они не представляют, что это такое, надо пережить это на собственном опыте… Голод. Когда есть только хлеб, банка мясной пасты и остатки маргарина. И ты годами сидишь на этом и сходишь с ума, мечтая о хорошем куске мяса с овощами. А одежда! Штопаная-перештопаная, живого места не осталось, а все убеждаешь себя, что незаметно. А поиски работы! И везде тебе говорят, что ты слишком стара. А когда вдруг подворачивается место, силы уже не те. И ты падаешь в обморок и снова оказываешься на улице. А квартплата! Вечная квартплата, и обязательно надо платить, а не то тебя выселят. По нынешним ценам на жизнь остается совсем чуть-чуть. На одну пенсию не очень-то разживешься, не очень.

— Понимаю вас, — сочувственно сказала мисс Марпл.

— Я написала Летти. Случайно увидела ее имя в газете. Там говорилось про благотворительный завтрак в пользу мильчестерской больницы. Так прямо черным по белому и стояло: «Мисс Летиция Блеклок». И я вдруг вернулась в прошлое. Я сто лет ничего о ней не слышала. Она была секретаршей одного богатейшего человека, вы знаете, Гедлера. Она всегда была умной девушкой, из тех, кто преуспевает в жизни, не очень хорошенькой, но зато с сильным характером. Ну, я и подумала… подумала, что, может, она помнит меня. Ведь она — единственная, кого я могла попросить о небольшой услуге. Я хочу сказать… те, кого знаешь с детства, с кем училась в школе, они ведь не подумают про тебя, что ты попрошайка, вымогающая в письмах деньги.

На глаза Доры Баннер навернулись слезы.

— А потом приехала Летти и забрала меня. Она сказала, ей нужен кто-то в помощь по дому. Конечно, я очень удивилась… А сколько в ней доброты, сочувствия! II она так хорошо помнит старые времена. Я на все для нее готова, на все. И я очень стараюсь, но, боюсь, подчас я многое путаю… память не та стала. Я ошибаюсь. Все на свете забываю и говорю глупости. Но она само терпение. И что самое трогательное — она постоянно делает вид, будто от меня ей польза. Истинная доброта, правда?

Мисс Марпл ласково сказала:

— Да, это истинная доброта.

— Я все время волновалась, еще до того, как приехала в Литтл Педдокс: что со мной станется, если с мисс Блеклок что-нибудь случится? Ведь вокруг столько несчастных случаев, эти машины носятся как угорелые, никто не застрахован, правда? Но, разумеется, я ничего не говорила, хотя она, наверно, догадывалась. Однажды она сказала, что оставит мне небольшой годовой доход и, что для меня куда более ценно, всю свою чудесную обстановку. Я была поражена. Но она сказала, что никто не умеет ценить вещи так, как я, и это истинная правда, я просто из себя выхожу, если на моих глазах бьют фарфор или оставляют на столе следы от мокрых стаканов. Я действительно забочусь о ее вещах.

Я вовсе не так глупа, как кажется, — простодушно продолжала мисс Баннер. — И прекрасно вижу, как Летти обводят вокруг пальца. Некоторые, не буту называть имен, занимаются чистым надувательством. Наша дорогая мисс Блеклок излишне доверчива.

Мисс Марпл покачала головой.

— Вы ошибаетесь.

— О нет. Мы с вами, мисс Марпл, мы знаем жизнь. А мисс Блеклок…

Мисс Марпл подумала, что мисс Блеклок, как секретарша крупного финансиста, тоже должна была бы знать жизнь. Но, возможно, Дора Баннер имела в виду то, что Летти Блеклок всегда жила в комфорте, а люди, живущие в довольстве, не знают бездн человеческой души.

— Ох уж этот Патрик! — вдруг так резко сказала мисс Баннер, что мисс Марпл подпрыгнула. — Насколько мне известно, он, по крайней мере, два раза вытягивал из нее деньги. Прикинулся, будто попал в передрягу. Залез в долги. В общем, обычная песенка. А она слишком щедрая. Когда я ее упрекаю, у нее один ответ: «Мальчик молод, Дора. В юности можно и побезумствовать».

— Что ж, здесь есть доля истины, — сказала мисс Марпл. — Тем более он такой красивый молодой человек.

— Человек делами красен, — сказала Дора Баннер. — А он очень любит поднимать всех на с. меч. Я, например, для него только объект для насмешек, не больше. Ему, по-моему, и в голову не приходит, что у других людей тоже есть какие-то чувства.

— Молодежь этим частенько грешит, — сказала мисс Марпл. Мисс Баннер вдруг подалась вперед с таинственным видом.

— Вы ведь никому ни словечком не обмолвитесь, дорогая? — спросила она. — Понимаете, я никак не могу избавиться от ощущения, что он замешай в том ужасном деле. Я думаю, или он, или Джулия были знакомы с тем молодым человеком. Мисс Блеклок я, конечно, даже и не заикаюсь, она с меня голову снимет. И потом это неудобно — ведь он ее племянник. Но раз тот швейцарец застрелился, Патрик должен чувствовать моральную ответственность, правда же? То есть если он его подбил, конечно. В общем, я совсем запуталась. И все столько шумят о второй двери в гостиную! А меня другое беспокоит — то, что сыщик сказал, будто ее смазали. Потому что, понимаете, я видела…

Она запнулась.

Мисс Марпл помолчала, подбирая слова.

— Да, сложное положение, — сочувственно сказала она. — Естественно, вы не хотите, чтобы это дошло до полиции.

— Вот именно, — вскричала Дора Баннер, — я ночи напролет лежу и думаю, думаю… Понимаете, я тут на днях натолкнулась в кустах на Патрика. Он стоял там и держал в руках перышко и баночку… из-под масла. А увидев меня, отскочил с виноватым видом и сказал: «Я вот как раз думал: откуда это взялось?» Он, конечно, парень сообразительный. Наверно, на ходу придумал, когда я его застукала. Да и вообще, подумайте, как можно найти такое в кустах, если не искать намеренно, если не знать, что это там. Но, конечно, я ничего не сказала. Но я на него так посмотрела! Ну, вы понимаете…

Дора Баннер протянула руку, взяла кусок розового, словно лососина, торта и рассеянно надкусила.

— А в другой раз я случайно услышала одни их серьезный разговор с Джулией. Они вроде бы ссорились. Он сказал: «Если б я знал, что ты с этим связана!» А Джулия ему в ответ: «Ну и что ж, мой маленький братец, ты будешь теперь делать?» Но тут, как назло, скрипнула половица, и они меня заметили. Мне ничего не оставалось, как весело спросить: «Да вы никак ссоритесь?» А Патрик сказал: «Да я убеждаю Джулию не связываться с купонами на одежду на черном рынке». У него очень гладко получилось, но я не поверила, что они об этом разговаривали. Я считаю, что лампой в гостиной орудовал Патрик, то, что погас свет, его рук дело, потому что я прекрасно помню, что это был пастух, а не пастушка. А на следующий день…

Она осеклась и покраснела. Мисс Марпл обернулась и увидела, что сзади стоит мисс Блеклок.

— Попиваем кофе и сплетничаем, Банни? — спросила мисс Блеклок, и в голосе ее прозвучал укор. — Доброе утро, мисс Марпл. Холодно, правда?